Он издает лопочущие звуки. По его щекам струятся слезы, из носа течет.

— Вы увели Лиину под мост Дьявола?

Он вытирает нос запястьем, но только размазывает сопли.

— Вы напали на Лиину под мостом? Вы…

— Перестаньте! — вопит он. Мы с Люком и адвокат отшатываемся назад, застигнутые врасплох. Он вскакивает на ноги.

— Я сделал это! Хорошо? Я, бл… сделал это. От начала до конца.

Он яростно смотрит на нас.

— Пожалуйста, садитесь, Клэй, — говорит Люк. Я взвинчена и готова заблокировать дверь или заковать Клэя в наручники.

Клэй стоит неподвижно.

— Садитесь, Клэй.

Он кашляет и медленно, как в трансе, опускается на стул.

— Расскажите нам, что вы сделали. Как вы это сделали?

— Я изнасиловал, а потом убил Лиину Раи, — тихим, монотонным голосом начинает он. — После того как я изнасиловал ее, она стала мне ненавистна. Я не мог вынести того, что она собой представляла. Потому что она представляла собой все, что я ненавидел в себе, все ужасное, что я сотворил, все мои болезненные привычки, мое пристрастие к порнографии, мое возбуждение среди детей и юных девушек. Я выбил ее из существования. Я раздолбил все мои пороки. Я ненавидел все это, и я убил это. Я хотел, чтобы она исчезла. Хотел, чтобы все это исчезло из моей жизни.

Я с трудом сглатываю слюну. Адвокат бледна, как призрак. Я ощущаю напряжение остальных, которые наблюдают за зеркальным стеклом. Я остро чувствую, что все записывается на камеру и диктофон. Какое-то сюрреалистическое ощущение.

— Как? — мягко спрашивает Люк. — Расскажите, как это произошло, шаг за шагом. Как вы убили Лиину?

Клэй на несколько секунд закрывает глаза. Запах его пота тяжело висит в комнате. Потом он снова говорит тихим, монотонным голосом:

— Я занимался сексом с Лииной в лесной роще, недалеко от заросшей кустами тропы за туалетами. Я знаю, что Мэдди видела нас. У нее был налобный фонарик. Луч осветил наши лица. Я пытался позвать Мэдди, но она убежала обратно к костру. Лиина… — Какое-то мгновение он выглядит растерянным, снова закрывает глаза и начинает раскачиваться взад-вперед. — Она была расстроена, она плакала. Я протянул руку, чтобы помочь ей подняться с земли. Потом я услышал людей в кустах. Наверное, они наблюдали за нами. Лиина шаталась, она была пьяна. Я обнял ее, чтобы помочь ей дойти до моего автомобиля. Я… я собирался отвезти ее домой.

Он смотрит в объектив камеры на потолке, потом на нас.

— По пути домой она становилась все более возбужденной. Она начала говорить, что собирается сообщить о нашей связи, поскольку Мэдди уже видела ее и все равно расскажет. Лиина сказала, что написала обо мне в своем дневнике, который лежит у нее в рюкзаке. Вместо дома я отвез ее на смотровую площадку, чтобы попытаться успокоить ее, поговорить с ней и… чтобы она немного протрезвела. Какое-то время она поспала. Мы провели несколько часов в автомобиле на этой площадке. Она проснулась и выглядела более рассудительной, чем раньше. Тогда я повез ее домой, но когда мы достигли перекрестка около моста Дьявола, она снова взбунтовалась и захотела, чтобы я высадил ее. Я передал ей рюкзак, посмотрел, как она уходит, а потом ударился в панику. Я оставил автомобиль у дороги за деревьями и последовал за ней по мосту. Полагаю, это было где-то около двух часов ночи. На южной стороне я схватил ее и насильно увел вниз по тропе под мост Дьявола.

Он умолкает.

— А потом? — спрашивает Люк.

— Я сорвал рюкзак с ее плеч и попытался забрать дневник. Она стала бороться со мной. Страницы порвались. Тогда я наотмашь ударил ее в скулу, и она упала на гравийную дорожку. Наступил ботинком ей на затылок. Я… изнасиловал ее там. Тем не менее она встала, поднялась наверх и побрела через мост, направляясь на север. Я пошел за ней, но держался позади, потому что мимо проезжали автомобили, а мне были не нужны свидетели. На другой стороне моста, где было темно, я снова схватил ее и поволок под мост на северном берегу. Я ударил ее камнем по голове. Наступил ей на спину. Потом схватил ее за воротник и оттащил к крупным камням и валунам. Куртка слетела с нее вместе с рубашкой, потому что я дергал за рукава, а она сопротивлялась. У нее слетела кроссовка. Лиина кое-как поднялась на ноги, и тогда я приложил ее лицом к древесному стволу. Снова, снова и снова. Но она все равно не хотела умирать, отказывалась умирать. Она еще дышала. Поэтому я потащил ее по галечному берегу к воде. С нее слетели штаны, когда я оттаскивал ее. Она была вялой и очень тяжелой, постоянно застревала между камнями. Я втащил ее в воду по колено. Было очень холодно. Потом я сел на нее сверху и придавил весом моего тела, чтобы она опустилась на галечное дно. Я надавил ей коленями на плечи. Удерживал ее голову под водой обеими руками. Я убил… я утопил Лиину Раи.

Клэй с отсутствующим видом изучает синяки и подживающие ранки на своих руках, как будто впервые видит их.

— Это от ударов, — тихо говорит он. — Никак не хотела успокоиться.

Молчание наполняет комнату. Время растягивается и мерцает между нами. Потом Клэй продолжает свой тихий, странный, монотонный рассказ.

— Я оставил ее там. Она плавала лицом вниз в тростниках. Под мостом Дьявола. И целую неделю никто ничего не замечал. Автобус ее отца каждый день проезжал по этому мосту. Несколько раз. И школьный автобус, где ее не было, — он тоже проезжал по мосту два раза в день. И никто не видел ее там, внизу. Плававшую среди водорослей, пока она не пошла ко дну. Позабытая девочка.

Рэйчел

Тогда

Я вхожу в паб «Вороний насест» вместе с Люком и остальными членами нашей группы. Мы выдвинули обвинение против Клэйтона Пелли. Его перевезли в центр временного содержания в Ванкувере для ожидания судебных слушаний.

В пабе полно народу, и мы пришли сюда выпустить пар. На маленькой сцене громко и задорно играет местная группа. Байкеры и полицейские смешиваются с лесозаготовщиками, скалолазами и другими местными жителями. Начальник Рэй восседает во главе массивного деревянного стола и заказывает пиво, виски и пиццу для всех нас.

Белла с высокой прической открывает бутылку игристого вина. Она визжит, когда пробка вылетает наружу и шипучка расплескивается по столу. Такер поспешно подставляет высокие бокалы для шампанского.

Рэй берет меня за руку и наклоняется к моему уху.

— Твой отец гордился бы тобой, Рэйч. Именно для этого ты и была предназначена.

Я улыбаюсь и беру у Беллы бокал с шипучим напитком. Слова Рэя значат для меня больше, чем он полагает. Я отчаянно хочу, чтобы отец гордился мной. Хочу доказать, что мне хватает мужества и характера. Особенно после того как они с моей мамой поддерживали меня в качестве молодой матери, проходившей подготовку в полиции. Моя жизненная цель — последовать по его стопам и возглавить отдел полиции в этом городе после того, как Рэй выйдет на пенсию.

Люк двигается на скамье, чтобы освободить мне место за столом. Он крепкий и теплый. Все вокруг него говорит о крепости и теплоте. Об удобстве и силе. Я смотрю на него, и наши взгляды встречаются. На какой-то момент мы оказываемся замкнутыми в безмолвном пузыре личного общения — эротичного и растянутого во времени. У меня бегут мурашки по коже. Я ощущаю тепло внизу живота. Сглатываю, поднимаю бокал шампанского, но электрическое ощущение остается и потрескивает где-то внутри.

— Все хорошо поработали, — объявляет Рэй.

По мере нарастания общего веселья и грубоватых шуток, в сочетании с количеством выпитого, я углубляюсь в себя и постепенно замолкаю. Я снова беспокоюсь о Мэдди. Надо бы поехать прямо домой. Но уже поздно, и она так или иначе ляжет спать, а завтра наступит новый день, больше не отягощенный расследованием убийства Лиины Раи. Я знаю, что будет суд, и мое напряжение связано с тем, что Мэдди снова придется ехать туда и давать показания. Но это будет еще через год, если не больше.