Он поворачивается к присяжным:

— Убийство состоит из двух элементов. Как я заявил в начале этого судебного процесса, должно существовать доказанное намерение убийства. И должно быть доказано, что обвиняемый фактически совершил убийство, — он делает выразительную паузу и поочередно обводит взглядом присяжных. — Я заявляю перед судом, что обвинение не смогло предоставить убедительное доказательство жизненно важной половины этого уравнения. Да, можно утверждать, что обвиняемая, миссис Крессуэлл-Смит, хотела убить мужчину, которого она когда-то любила, с которым она жила с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать лет, и который изменил ей, присвоил средства, которые она считала своими, и который собирался сбежать со своей любовницей в страну, где нет договора об экстрадиции преступников. Да, можно утверждать, что Сабрина Крессуэлл-Смит была аферисткой, что она обманывала людей и мошеннически завладевала их деньгами. Можно даже утверждать, что когда она узнала о двуличности, измене и последнем мошенничестве своего мужа, то прониклась к нему таким презрением, что ей хотелось уничтожить его. Но! — он поднимает палец в воздух. — Но она этого не сделала.

Лоррингтон снова делает паузу, подтверждающую вескость его доводов.

— Детектив Корнелл, — произносит он и поворачивается к полицейскому из отдела убийств. — Существует ли возможность, что кто-то еще нанял этого таинственного байкера или другого человека для убийства Мартина Крессуэлл-Смита, возможно, кого-то из его прошлого, которого он обманул и который затаил на него обиду на предыдущее мошенничество? Или это был тот, кто развесил в Агнес-Бэзин экстремистские плакаты, призывавшие к его убийству?

Молчание.

— Сержант Корнелл? — произносит судья Парр.

Детектив нерешительно откашливается.

— Это возможно, сэр, но следы пыток позволяют предполагать…

— Предполагать! — Лоррингтон картинно разворачивается в сторону присяжных и тычет пальцем в воздух. — Вы это слышали — «предполагать»? И это все, что у них есть? Предположение?

Когда он поворачивается к Корнеллу, двери судебного помещения распахиваются настежь. Барристер замирает на месте. Судебный поверенный поспешно направляется по проходу и сворачивает в сторону обвинения. Он наклоняется к солиситору и что-то шепчет ему на ухо. Солиситор что-то шепчет на ухо Кониковой. В то же время известная журналистка Мелоди Уоттс встает и едва ли не бегом устремляется к выходу. Двое полицейских следуют ее примеру. Что-то происходит, но что именно?

Прежде чем Лоррингтон успевает заговорить, Коникова поднимается с места:

— Ваша честь, можно обратиться к суду?

— В чем дело, госпожа прокурор? — спрашивает судья.

— Мы… у нас появились новые… обстоятельства. Мы получили новые улики и, возможно, нового свидетеля.

— Возражаю, — резко говорит Лорринтон. Он выглядит обеспокоенным. Мне вдруг становится страшно. — Нам не сообщали об этом.

— Это крайне необычно, госпожа прокурор, — говорит судья.

— Это обстоятельство только что было доведено до нашего сведения.

Судья раздраженно машет рукой:

— Хорошо, обращайтесь.

Суд по делу об убийстве

Берл Геллер смотрит телевизор в своем маленьком доме с гофрированной стальной крышей, которая раскаляется под жарким австралийским солнцем. Дом расположен на пригорке, на окраине бесхозных трущоб, растянувшихся на несколько километров от сельского городка Томба в Квинсленде, недалеко от границы с Новым Южным Уэльсом. Внутри жужжат мухи и лениво вращается потолочный вентилятор. Пес чешется у подножия ее шезлонга. Ее муж находится в соседней комнате и занимается тем, чем обычно занимается Херберт Геллер, но Берл приклеилась к реалити-шоу суда по делу об убийстве Мартина Крессуэлл-Смита. Она убеждена, что Сабрина Крессуэлл-Смит виновна, но согласна с телевизионными гуру, что все улики против нее в лучшем случае являются косвенными. Кроме того, Берл испытывает сочувствие к этой женщине. Ее муж выглядит настоящим засранцем. Ублюдком. Она бы тоже проткнула его ножом. Боже упаси, но иногда ей кажется, что она могла бы воткнуть нож в Херба. Берл знает, каково испытывать ярость. Ей знаком вкус измены и неудачи. Она смотрит на старый свадебный портрет ее и Херба, стоящий на буфете. Какие мечты у них были тогда! А теперь — только посмотрите на ее жизнь. Если бы она имела кучу денег, а ее муж сбежал вместе с любовницей…

На экране появляется Мелоди Уоттс.

— Мелоди вернулась, Херб!

Он что-то ворчит в ответ.

— Ты все пропустишь!

— Уверен, что ты мне все расскажешь, — откликается Херб из соседней комнаты.

Камера фокусируется на Мелоди Уоттс. Она стоит перед дверями суда. Она безупречно выглядит и носит розовый жакет, приятно контрастирующий со светлыми волосами. Просто красотка.

Берл пинает пса распухшей ногой, чтобы тот перестал чесаться. Делает глоток пива из банки и завороженно смотрит на экран.

— Сегодня утром, после возобновления слушаний по делу об убийстве Мартина Крессуэлл-Смита, ожидается, что судья Джеральдина Парр подытожит основные аргументы сторон. Мы полагаем, что судья Парр изложит ключевые моменты показаний каждого важного свидетеля, объяснит присяжным соответствующие положения закона и их значение для данного дела. Следующим шагом будет совещание присяжных заседателей.

Экран разделяется по вертикали и показывает ведущего новостей, сидящего за столом.

— Спасибо, Мелоди, — говорит он. — Скажите, полиция Нового Южного Уэльса еще не обнаружила предполагаемого сообщника или пропавшую «Абракадабру»?

— Все верно, Харлан. Загадочный «байкер» с татуировкой на шее остается одним из главных подозреваемых, как и в течение года с лишним после убийства в Агнес-Бэзин.

— Есть ли шанс, что миссис Крессуэлл-Смит выйдет на свободу?

— Как я уже сообщила зрителям, мистер Лоррингтон подчеркивает слабость аргументов обвинения и предоставляет правдоподобные альтернативные варианты для присяжных. В одном из своих первых заявлений мистер Лоррингтон сказал, что на суде присяжных возможен любой исход. Если присяжные заседатели испытывают сочувствие к миссис Крессуэлл-Смит или рассматривают ее как жертву происков ее мужа, то они с большей вероятностью увидят основания для разумного сомнения и сочтут ее невиновной. Юридическая стратегия защиты состояла в том, что, хотя миссис Крессуэлл-Смит является умной и опытной мошенницей, она никого не убивала.

— Спасибо, Мелоди, — говорит ведущий.

Мелоди отключается и исчезает, и на экране появляется фотография типовой малогабаритной яхты модели «Куинтрекс».

— Полиция Нового Южного Уэльса до сих пор обращается к общественности с просьбой о содействии любого человека, который видел такую яхту при подозрительных обстоятельствах, — говорит ведущий. — Полиция до сих пор ищет этого человека…

Появляется фотография лысого мужчины, сделанная камерой наружного наблюдения. Берл с интересом подается вперед. Хотя она смотрела большинство репортажей о ходе суда, но не видела этой фотографии. На экране возникает увеличенное изображение татуировки на шее мужчины. Что-то с трудом ворочается в голове у Берл. Ее сердце бьется быстрее. Она делает еще глоток, не отрывая взгляда от татуировки. Это миниатюрное изображение колибри. Экран мигает, и на нем появляется изображение модных бронзовых часов.

— Полиция также ищет часы «Ролекс-Дейтона» этой модели, — говорит ведущий.

Берл давится очередным глотком пива.

— Эй, Херб!

— Чего еще?

— Поди сюда, да поскорее, — она смещается на край шезлонга.

Он появляется из-за угла в майке-безрукавке, которая когда-то была белой. Берл указывает банкой на экран.

— Вот! Эти часы. Я видела их.

— О чем ты болтаешь?

— О нашем жильце, идиот. О парне, который снимает сарай на краю фермы.