Камера показала репортера в голубой ветровке на фоне пожелтевших деревьев.

– Два подростка из Маунт-Карри вчера отправились на рыбалку и наткнулись на эту страшную находку, – сказал репортер в микрофон. Он и сам выглядел потрясенным. Коул подошел ближе.

– Они увидели обнаженное женское тело, подвешенное на дереве за шею. Полиция пока не дает комментариев, только сообщает, что смерть подозрительная. Но я поговорил с Джошуа Филипсом, кузеном одного из подростков, наткнувшихся на труп. Я еще раз напоминаю, что впечатлительным зрителям этот материал смотреть не стоит. Джошуа, ты можешь рассказать нам, что нашли твой кузен и его приятель?

Камера остановилась на молодом человеке во флисовой куртке. Явно смуглый от природы, он был бледен как смерть, его черные волосы развевал ветер.

– Мой кузен и его друг собирались проверить мечущих икру лососей, когда наткнулись на это среди трехгранных тополей.

– Под «этим» ты подразумеваешь тело? – уточнил репортер.

Молодой человек кивнул.

– Оно… было выпотрошено. Сначала мой кузен подумал, что это олень, которого подвесил какой-то охотник. Но это была женщина, подвешенная за шею на большом металлическом крюке. Глаза у нее были вырезаны, внутренности вываливались наружу.

Оливия издала странный звук. Она покачнулась, схватилась рукой за спинку кресла. Взгляд Коула метался между Оливией и телевизором.

– Бригада следователей и экспертов из Ванкувера прибыла на место преступления вчера вечером, – продолжал репортер. – Место преступления сейчас огорожено, установлены палатки, в которых следователи работали всю ночь при свете прожекторов. Никто не может пройти дальше того места, на котором я сейчас нахожусь. Полиция пока ничего не сообщает об идентификации тела.

У Оливии подогнулись колени, и она осела на пол.

Коул метнулся к ней. Мужчина, стоявший перед телевизором, повернулся к ним, на его лице было выражение шока. Он уставился на Оливию.

– Выключите это немедленно! – рявкнул на него Коул, помогая Оливии сесть в кресло с высокой спинкой. – И ради всего святого, уведите отсюда детей!

– Тори! – Мужчина обратился к одной из девочек. Он явно был потрясен. – Иди в офис. Жди там. И забери с собой подружку.

Он взял пульт, выключил телевизор. Его дочь скрылась за дверью офиса. Другая девочка убежала в кухню.

Оливия побелела как полотно, ее кожа была холодной, липкой, дыхание поверхностное. Коул нащупал пульс. Он был слишком частым и неровным.

Из кухни выбежала Адель.

– Господи, что случилось? Нелла сказала, что Оливия упала в обморок.

– Опустите голову вниз, – сказал Коул Оливии. – Совсем низко, между коленей. Адель, вы можете принести ей какое-нибудь сладкое питье?

– Я могу помочь? – спросил мужчина.

– Просто подождите в офисе, вами кто-нибудь обязательно скоро займется, – ответил Коул.

– Вот. – Адель вернулась со стаканом апельсинового сока.

– Выпейте это, – велел Коул.

Оливия медленно подняла голову.

– Я… я в порядке.

На ее восковой коже блестели капельки пота. Рука коснулась пореза на голове. Зрачки расширились. Она выглядела обескураженной. Ей все еще было трудно дышать.

Коул поставил стакан и потянулся к косынке на шее Оливии, чтобы развязать ее.

– Нет! – Пальцы Оливии вцепились в его руку. В глазах появился дикий блеск. – Пожалуйста, не надо.

– Вы должны свободно дышать. – Коул оттолкнул ее руки, и у него кровь застыла в жилах.

Уродливый неровный шрам, похожий на веревку, обвивал ее шею, напоминая о собачьем ошейнике.

Адель тихонько ахнула. Ее взгляд метнулся к Коулу, на лице был написан ужас.

Глава 9

Адель нагнулась к Коулу и прошептала ему на ухо:

– Джейсон, шеф-повар сказал, что вчера у Оливии случилась паническая атака в кухне.

– Спасибо. – Он посмотрел на экономку. – Не могли бы вы оставить нас на минуту одних?

Ее глаза сузились, она перевела взгляд на Оливию.

– Разумеется. Я… буду в кухне, если вдруг я вам понадоблюсь.

– Посмотри на меня, Оливия, – негромко сказал Коул, отбросив церемонное «вы». – Сосредоточься. Вот, выпей немного сока.

– Я ничего не хочу. Я же сказала, что со мной все в порядке. – В ее глазах больше не осталось решимости. Она выглядела испуганной, уязвимой. У Коула стало тесно в груди от сострадания к ней.

Он положил руку ей на колено, но тело Оливии мгновенно напряглось, их глаза встретились.

Он убрал локон волос с пореза на лбу.

– Поговори со мной.

– Не надо… – сквозь зубы произнесла она. – Пожалуйста… не прикасайся ко мне.

Коул убрал руку, удивленный, сбитый с толку. Оливия нащупала шейный платок рядом с собой и быстро накинула его на шею.

– Пожалуйста, оставь меня одну, – сказала она, дрожащими пальцами пытаясь завязать концы платка, но узел у нее никак не получался.

– Позволь мне это сделать.

– Нет.

Отодвинув в стороны ее руки, Коул все же аккуратно завязал узел и расположил ткань так, чтобы прикрыть шрам.

– Вот так. – Коул улыбнулся.

Она сглотнула, глаза заблестели от слез, руки, лежавшие на коленях, крепко сжались в кулаки.

– Шокирующая новость, – попытался начать разговор Коул. – Грубо сработали. Нужно было подготовить к такому… И девочкам незачем было это видеть, кстати.

Оливия отвернулась, явно стараясь справиться с эмоциями. Она откашлялась, расправила плечи, потом снова встретилась с ним взглядом. Она уже совладала с собой.

– Спасибо. – В ее глазах снова появилось живое выражение. – Я в последнее время неважно себя чувствовала. Думаю, подхватила какой-то вирус. Мне нужно заняться гостями в офисе.

Она встала, на мгновение ухватилась за спинку кресла.

– Я могу ими заняться, – предложил Коул.

– У тебя скоро встреча с отцом. – Оливия тоже перешла на «ты». Она выдержала его взгляд, как будто провоцируя на вопрос о шраме, который, как она догадывалась, крутился в его голове. Коул ничего не сказал.

Она резко развернулась и направилась в офис. Спина прямая, сапоги постукивают по деревянному полу. Коул смотрел ей вслед, пока она не исчезла за дверью офиса. Он выдохнул и потер лоб.

Никаких сомнений, у Оливии были тайны. Она определенно пыталась покончить с собой, шрамы на запястьях тому доказательство. И с ее шеей произошло нечто ужасное. Но она отчаянно пыталась это скрыть. К тому же ей было неприятно, когда к ней прикасались или оказывались слишком близко.

Коул прошел в кухню, где познакомился с Джейсоном и его дочерью Неллой и спросил о приступе паники у Оливии, случившемся накануне.

– В морозильнике висела туша оленя. Думаю, она ее и напугала, – сказал Джейсон. – Я толкал тушу по направляющей, и она налетела на Оливию.

В голове Коула прокрутился текст из новостей.

«Оно… было выпотрошено. Сначала они подумали, что это олень. Но это была женщина, подвешенная за шею…»

– Оливия сказала, что плохо себя чувствует. Возможно, она заболела. – Джейсон неожиданно повернулся к своей дочери. – Я вот о чем забыл спросить тебя, Нелла. Лив беспокоилась из-за корзинки с ягодами, которую кто-то оставил на крыльце ее домика. Это ты отнесла ей подарок?

Нелла рисовала за кухонным столом. Она покачала головой и осторожно посмотрела на Коула.

– Вы похожи на него, – неожиданно сказала она.

– На кого? – спросил Коул.

– На мистера Макдона.

Его губы изогнула улыбка.

– Я и есть мистер Макдона.

– Я хотела сказать, что вы похожи на вашего отца. На старых фотографиях в его кабинете, когда он был моложе. Держу пари, что вы будете похожи на него и в старости.

Улыбка Коула немного померкла.

Оливия вошла в офис. Гость стоял спиной к ней и изучал искусственные рыболовные приманки, выставленные на продажу в стеклянном прилавке. За прилавком на стене висели фотографии гостей Броукен-Бар, многие из которых были завсегдатаями, они позировали с серебристой форелью в руках и широкими улыбками на лицах. Два окна выходили на лужайку и озеро за ней.