Сдерживая нарастающее беспокойство, Дейзи огляделась по сторонам. Новый порыв ветра с шорохом гнал по тротуару груду сухих листьев. На углу возле перекрестка темнел силуэт мужчины, державшего на поводке померанского шпица, пытавшегося помочиться на дерево. Пожилой сосед из дома напротив ползал на четвереньках вдоль своего забора, срезая ножницами увядшие цветы. Громко каркнула ворона, и Дейзи вскинула голову. Наглая птица смотрела на нее с телефонного столба, и Дейзи содрогнулась. Ворон она не выносила.

Наконец, собравшись с духом, Дейзи вскрыла конверт. Внутри лежал еще один лист глянцевой фотобумаги. Она вытащила его наружу и почувствовала, как горло стиснуло судорогой страха. На бумаге она увидела изображение надгробия, рядом с которым лежал нож для мяса. На надгробии было написано:

А внизу крупными печатными буквами:

Дейзи снова затрясло, на этот раз – от страха, к которому примешивалась раскаленная вспышка ярости.

Во всем этом долбаном мире был только один человек – один-единственный человек, – для которого эти слова и эти картинки имели вполне определенное значение.

Для суки-сталкерши из Колорадо.

Для стриптизерши Чарли Уотерс.

Дейзи снова окинула окрестности пристальным взглядом. Неужели Чарли здесь? Неужели она последовала за ними из Колорадо? Неужели – после всего! – она снова взялась за старое?

«Она хочет свести меня с ума. Она хочет, чтобы я спятила!»

Дейзи решительно проковыляла к соседскому забору.

– Фрэнк! Здравствуйте! – окликнула она пожилого мужчину, который продолжал срезать засохшие цветы.

Фрэнк поднял голову, потом с усилием встал с четверенек и подошел к соседке.

– Здравствуйте, Дейзи. Как поживаете? Надеюсь, все в порядке? – Увидев ее лицо, он прищурился: – Что с вами? Вам плохо?

Дейзи продолжало трясти как в лихорадке. Лицо стало свекольно-красным. Кожа горела, а в глаза будто песку насыпали.

– Я в порядке. В полном порядке, – заверила она соседа. – Скажите, Фрэнк, вы не видели здесь посторонних? Кого-то, кто заходил на наш участок или что-то опускал в почтовый ящик?

Фрэнк покачал головой.

– Нет, Дейзи, никого. Я сегодня почти весь день возился в саду, приводил в порядок клумбы, но никого не… Простите, с вами точно все в порядке? Может, принести воды?

– И никто не подходил к нашему почтовому ящику?

Сосед сосредоточенно нахмурился.

– Нет, я никого не видел. А что случилось?

– Вы уверены? Может быть, кто-то все же…

– Да нет, все как обычно. Разве только уборщица приезжала, но ведь она всегда убирает у вас по понедельникам и пятницам…

– Уборщица… – медленно повторила Дейзи.

– Да. Из «Помощи Холли». Та же девушка, что и в прошлые разы. Она ездит на маленьком желтом «субару» с эмблемой фирмы на дверцах.

– Большое спасибо, Фрэнк. – Дейзи повернулась и, тяжело дыша, побрела к парадной двери своего дома. Оказавшись в относительной безопасности гостиной, она села на диван, но не выдержала и, поднявшись, принялась ходить из угла в угол. При чем тут уборщица, размышляла она. Ни одна уборщица из «Помощи Холли» просто не может знать, как она поступила с Чарли Уотерс. И все-таки…

Дейзи понимала – она должна позвонить в полицию и сообщить о Чарли. Сказать, что она здесь. Что мстительная и опасная сталкерша нарушила судебный запрет, последовав за ними через границу в Канаду. Но если она это сделает, ей придется объяснять, почему она так уверена, что записку с угрозами прислала именно Чарли Уотерс. А Дейзи ни при каких условиях не собиралась признаваться в том, что сама терроризировала эту упрямую суку, а потом заплатила ей, чтобы та избавилась от ребенка Джона. Нет, Дейзи ни за что не расскажет им, что сделала это только для того, чтобы грязная шлюха-стриптизерша не смогла навсегда привязать к себе Джона с помощью общего ребенка. Этого Дейзи не могла допустить ни под каким видом. Такие, как Чарли, всегда возвращаются, чтобы потребовать большего: больше денег, больше помощи, больше внимания. И покуда ее отродье живо, Джон будет так или иначе прикован к его матери.

Прижимая ладони к ноющей пояснице, Дейзи еще некоторое время расхаживала по гостиной из стороны в сторону, пока ей в голову не пришла новая мысль. Пожалуй, есть кое-что… Да, так она и сделает…

И Дейзи направилась к лестнице на второй этаж. Поднявшись в спальню, она отыскала в ящике туалетного столика свою старую телефонную книжку, нашла в ней номер Чарли Уотерс и набрала его на своем телефоне.

С каждым гудком владевшее Дейзи напряжение становилось сильнее. Как только на другом конце линии ответили, она рявкнула:

– Это ты? Это ты посылаешь мне записки с угрозами? Какого черта, Чарли Уотерс?! Я тебя засажу, ты сгниешь за решеткой!

– Дейзи? Дейзи Риттенберг?

– Ты сама знаешь, что это я. Кто же еще? Я знаю, что ты была в моем доме, Чарли. Опять взялась за старое? Ты поехала за нами в Канаду, чтобы снова нас преследовать. Ты следишь за мной в городе, следишь из-за деревьев в саду… И это ты подбросила записку в мою машину, это ты публиковала идиотские комменты на моей странице в Инстаграме!.. Считай, что с тобой покончено, Чарли Уотерс! Я тебя уничтожу!

– Я… я понятия не имею, о чем вы говорите!

– Ну да, конечно! Только ты знала про Чаки. Только ты!..

– Про Чаки?

– Про что же еще, ты, сука?.. Я сама посылала тебе записки с Чаки, пока ты не согласилась взять деньги и сделать аборт. Пока не подписала договор о неразглашении и не обязалась отказаться от всех обвинений и больше никогда – слышишь, никогда! – не контактировать с нами ни в какой форме. Если помнишь, суд запретил тебе даже приближаться к нам, но ты нарушила запрет, и сейчас я иду в полицию и сообщу, что ты снова терроризируешь меня.

Последовала долгая пауза. Дейзи вдруг поняла, что во рту у нее так сухо, словно она наелась костяной муки, но сейчас ей было не до этого. Она поймала эту психопатку с поличным. То, что Чарли так долго молчит, было признанием, и кровь в жилах Дейзи бурлила от ярости и торжества. В эти секунды она чувствовала себя неуязвимой, всемогущей победительницей.

В трубке раздался какой-то шорох, потом Чарли негромко проговорила:

– Даже не верится, что вы сами все это сказали… Вот так запросто взяли и признались в том, что делали со мной. Запугивали, пытаясь вынудить на аборт, заплатили за молчание. Кстати, сколько там было?..

Дейзи понизила голос и процедила сквозь зубы:

– Если ты надеешься выдоить из меня еще полмиллиона – даже не мечтай. С меня хватит. Я заплатила тебе за молчание, а ты… Это ты троллишь меня в Инстаграме? Это ты следишь за нами? Ты пытаешься свести меня с ума?

– А-а, кажется, я поняла! Это, наверное, Кит…

– Какая еще Кит? – Дейзи едва не поперхнулась.

– Послушайте, леди… – Чарли вдруг заговорила очень быстро, как будто поняла, что сболтнула лишнее, и теперь пыталась отвлечь внимание Дейзи. – По-моему, вы уже спятили. Свихнулись. Имейте в виду – это вы нарушили наш договор, когда позвонили мне, и теперь…

– Чья бы корова…

– Я записала этот разговор, миссис Риттенберг, и, если вы еще раз попытаетесь связаться со мной, я пойду с этой записью к журналистам. Не забывайте, согласно нашему договору, вы тоже обязались оставить меня в покое.

И на линии воцарилась тишина.

Несколько секунд Дейзи неподвижно таращилась на свой телефон и прислушивалась к шуму крови в ушах.

«Кто, черт побери, такая эта Кит?!»

Мэл

Мэл и Бенуа поднялись по лестнице к квартире Кит Дарлинг. На часах было почти девять, по крыше над лестничным пролетом громко барабанил дождь.

Пока Лула и остальные члены команды пытались установить местонахождение супругов Норт, Мэл решила обыскать квартиру уборщицы в надежде, что там найдутся подсказки, с помощью которых детективы смогут выйти на ее след. Вдобавок было бы неплохо заполучить образец ДНК Кит и сравнить его со следами крови, найденными в «Стеклянном доме».