Из отдела по работе с соцсетями пришел первый ответ – Кьель просил их разместить в блоге информацию про Аннелизу Йенсен, чтобы малость оживить заглохшее дело.

В самом конце рабочего дня на горячую линию позвонил неизвестный и сообщил, что видел Аннелизу на этой автобусной остановке в ночь, когда девушка пропала. Кьель пригласил его в управление и записал показания. Получалось, молодой человек видел Аннелизу Йенсен живой спустя целых десять часов после того, как ее в последний раз заметили в кампусе. В три часа ночи в декабре прошлого года он тайком вышел из одного из соседних коттеджей и увидел девушку, съежившуюся на этой остановке. Свидетель утверждал, что девушка была насквозь промокшей и производила впечатление пьяной. Пальто на ней не было, а декабрьская ночь выдалась очень холодной. Пока он смотрел, не зная, на что решиться, из-за поворота выехал белый грузовой «Мерседес», поравнялся с остановкой и затормозил. На боку фургона был логотип – не то синий, не то темно-зеленый, не то черный, точнее разглядеть не удалось из-за дождя, тумана и плохого уличного освещения. Но свидетель описал логотип как нарочито простой, стилизованный под рисунки канадских индейцев. Дизайн напоминал какое-то стилизованное животное, как на верху тотемного шеста. Девушка села в этот фургон, и «Мерседес» поехал дальше, на север.

Кьель оглядел блестящую от дождя пустынную дорогу, пытаясь представить, что было дальше. В конце улицы круговой перекресток, оттуда «Мерседес» мог направиться в любую сторону.

Кьель затушил окурок и рывком поднял воротник. Свидетель объяснил, что не звонил раньше, потому что у него была интрижка и в ту ночь он был у любовницы. Но теперь он уже развелся и в секретности не было смысла. Кьель проверил – бывшая жена свидетеля подтвердила и измену мужа, и развод. Тогда Хольгерсен передал новую информацию аналитикам, и получилось нечто весьма интересное: кажется, наметился прогресс не только в следствии по делу Аннелизы Йенсен. Судя по всему, ее исчезновение было лишь одним из серии похожих эпизодов.

Втянув голову в плечи, Кьель вынырнул из-под козырька и зашагал к своей машине. Он планировал взять кофе и пару пончиков с желе в круглосуточном кафе Тима и дождаться утра, чтобы позвонить Паллорино. Причин для звонка было две: проверить, как она в целом, и озвучить свою теорию, потому что один из «висяков» этой потенциальной серии в свое время расследовала Паллорино.

Но по дороге к Тиму Хортону Кьель непонятно как оказался у Внутренней гавани. Сбросив скорость, он с работающими дворниками буквально полз по улице, разглядывая темные дверные ниши и переулки. Он искал. Он вечно искал отца, надеясь однажды найти. Но надежда уже износилась до дыр, превратившись в лохмотья.

Хольгерсен нажал на тормоз, когда что-то привлекло его внимание, сдал назад и остановился. Нет, ложная тревога.

Всего лишь мокрая картонная коробка хлопала клапаном на ветру.

Настойчивый звонок телефона остро врезался в сознание. Энджи машинально накрыла голову подушкой – голова раскалывалась, но до нее вдруг дошло, что звонит интерком. Кто-то хочет подняться. Энджи сразу села на кровати.

Неужели Мэддокс?!

Она опустила ноги на пол и, спотыкаясь, направилась к двери, прежде чем вспомнила, что у Мэддокса есть ключ. Нахмурившись, она схватила трубку домофона:

– Да! Кто это?

– Доброго утреца, Паллори-и-ино! Спишь, что ли?

Энджи закрыла глаза, выругалась и отмахнула пальцами густые пряди, падавшие на лицо. Удерживая волосы на макушке, она покосилась на часы в кухне.

– Чего тебе, Хольгерсен? Случилось что-нибудь?

– Ну естессно. Хряпнем кофеинчику? Хочу выудить у тебя инфу по прошлогоднему делу.

– Чего?!

– Мозги твои нужны, короче!

– Ты на часы смотрел? Начало седьмого, блин!

– Ну, а вдруг бы ты смылась с утра пораньше! Хотел тебя застать.

Энджи снова чертыхнулась и едва не сказала Хольгерсену проваливать, но любопытство пересилило.

– Что за дело?

– Аннелизы Йенсен.

– Я ее дело не вела.

– А мы нащупали связь с одним из твоих расследований. Поговорить-то можно или как?

Вот паразит, подцепил ее на крючок и сматывает леску, таща ее к берегу! Надо отдать парню должное: свое дело Хольгерсен знал.

– Я спущусь через пятнадцать минут. На углу кофейня рано открывается, иди туда. И чтоб заказал мне полный завтрак за твой счет!

Повесив трубку домофона, Энджи поглядела на ноутбук. В любом случае ей нужно выпить кофе и поесть. Она выяснит, чего там заблажило Хольгерсену, потом перебросит файлы с флэшки на ноутбук, а дальше надо ехать в Порт-Феррис, заглянув по пути в Ледисмит, к Кэти Дейли. Перед сном Энджи набросала список лиц, представляющих интерес для расследования.

Если все пойдет как задумано, она еще сегодня днем снимет номер в мотеле Порт-Ферриса, а к вечеру успеет опросить первых из списка. Да, еще надо в Чайнатаун, найти Мию Монро с ее «Белым свечением» и послушать, что она расскажет о долгой дружбе с Жасмин и о достопамятной ссоре. Затем надо зайти в фотоателье Маянга и забрать все, что Дэниелу удалось для нее спасти.

Сидя напротив Хольгерсена, Энджи наблюдала, как Кьель давит вилкой яйцо пашот на своей вегетарианской «тарелке ниндзя», стоившей ему почти двадцать пять баксов.

– Так как дела-то твои? – спросил детектив, отправляя в рот ложку коричневого риса с кудрявой капустой, яйцом, шрирачей и китайской капустой. – Завалил тебя Брикстон работой в «Прибрежных»-то?

Энджи, жуя круассан, разглядывала Хольгерсена. Его взгляд метался по залу, направленный куда угодно, только не ей в глаза. Хольгерсен что-то скрывал. Или же заведен сильнее обычного от переизбытка кофеина и никотина и недостатка сна.

– Да, – проглотив круассан, Паллорино взялась за кофе, – работы масса.

Она осторожно сделала глоток, с удовольствием ощутив терпкий вкус и аромат хорошего кофе средней прожарки.

– И над чем сейчас работаешь? Кстати, красивое кольцо у тебя на шее, Паллорино.

– Тебя Мэддокс прислал проверить, как у меня дела? – с подозрением спросила Энджи.

Кьель Хольгерсен впервые поглядел ей в глаза.

– С чего ему меня присылать? Ты с ним уже не встречаешься, что ли?

Туше́.

Хольгерсен ждал.

Поразмыслив, Энджи решила, что Мэддоксу лучше быть в курсе ее дел, чем волноваться, что она совсем на мели. Ей было приятно, что Мэддокс думает о ней и даже послал этого чудилу разведать, что да как.

– Я взялась за дело «девушки во мху». Слышал про скелет, который нашел грибник в районе Наамиш?

Хольгерсен замер с раздутыми щеками, перестав жевать, и отложил вилку и нож:

– Да ладно?

– Останки принадлежат Жасмин Гулати, внучке бывшей судьи верховного суда Джилли Монеган. По заключению коронера, смерть наступила от утопления в результате несчастного случая, но судья хочет, чтобы я восстановила последние месяцы жизни Гулати перед трагедией и ответила на некоторые вопросы.

– Черт! Реально, ты не врешь?!

Энджи фыркнула и запихнула в рот остатки круассана, непонятно когда успев проголодаться. Ей не терпелось поехать в Порт-Феррис трясти подозреваемых.

– Так что вот так, – добавила она, проглотив круассан и запив его кофе. – Будешь докладывать Мэддоксу, скажи – поехала в Порт-Феррис.

– Ладно, угадала. Босс спросил, давно ли я тебя видел, а я ответил, что мне нетрудно и заехать. Но у меня к тебе и свои вопросы имеются – по одному старому изнасилованию. Двумя камушками одну птичку, короче.

– Двух птичек одним камнем.

– Что?

– Пословица такая – убить двух птиц одним камнем.

– А, ну, как скажешь. – Хольгерсен вынул из куртки фотографию и придвинул Энджи: – Помнишь ее?

Взяв снимок, Паллорино сразу ответила:

– Молли Коллинз. Девочка из неполной семьи, мать имеет приводы. Ушла из дома после ссоры с матерью в сентябре две тысячи пятнадцатого. Хотела купить наркоты у своего дилера на ближайшей бензозаправке, а очнулась с сотрясением мозга посреди дороги в районе гавани в четыре утра. Над ней зверски надругались.